Вишня. Автор–обломщик. Извращенец.
Название: Ие неора бахошаха
Автор: Laviko A. Weid
Бета: Mir Charime
Категории: джен
Жанр: drama
Пейринги: нет
Рейтинг: PG
Размер: мини
Текст задания: «Колдовство, говорящие духи со злой колдуньей. Возможно, на тему: отчего она стала "злой и недоброй", можно фэм-слеш, только не высокого рейтинга (R)».
Картинка – тык
!
От автора: Хочу сердечно поблагодарить: Silina Black, за позволение использовать дневниковые записи в этом рассказе (thank you, honey!
), моего дорогого муза, за блестящую идею, подкинутую в тот момент, когда я билась башкой о клаву, не зная, что писать по заданной теме и Mir Charime, за предложенную помощь с редактурой. Солнце, я знаю, ты слышала это тысячу раз, но я все равно скажу: Ты — чудо! Работать с тобой одно удовольствие! 
.
Также хочу поблагодарить кота, собаку и попугайчика (которого у меня нет).
Приятного всем прочтения!
(=
Кстати, это писалось еще до того, как я начала работу над путеводителем, так что тут полно нестыковок с основной историей.
Дисклаймер: «а в дисклаймере запишем: все мое идите нафиг!» ©
Размещение: запрещено
Статус: закончен
Иногда мне становится любопытно, что представляют себе люди, произнося слово «ведьма». Старую уродливую женщину с нечесаными седыми патлами, метлой в руках и хэллоунской тыквой подмышкой? Или обольстительную красавицу с темными глазами, чарующей улыбкой и глубоким, завораживающим голосом, сладким как сам грех?
Впрочем, ныне я не подхожу под эти описания, хотя вы бы назвали меня ведьмой, узнай мою силу. Или чудовищем. Но мнение людей меня не интересует, в конце концов, вы просто деградирующая ступень эволюции. Вы можете сейчас закатить глаза, костеря «эльфов восьмидесятого уровня», однако потом не огорчайтесь, если вам на голову прилетит кирпич. Совершенно случайно, конечно.
Нет, я не ведьма, но там, откуда я родом мое имя до сих пор вызывает трепет.
Меня зовут Черной Силиной.
И я расскажу вам почему.
читать дальше
«Свет в любой ситуации остается Светом. Все остальное – ежеминутные блики».
Этой осенью Линная была особенно прекрасна. Листья уже приобрели нежно-золотистый оттенок, который в скором времени должен был смениться красным. И белые домики, укрытые этой невесомой желтизной, как полупрозрачной вуалью, казались игрушечными. Увитые цветами обзорные башни сейчас тоже казались золотыми, и хотя лепестки карминных и бледно-розовых цветков валлис уже опали, вьюн не потерял своего великолепия.
Михаэль любил осень.
Он сидел на бортике фонтана, наигрывая на флейте быструю невесомую мелодию, но, не смотря на непринужденную позу, внутри словно сжималась пружина. Юноша напряженно следил за сиротами, затеявшими игру в салки. Хлопанье крыльев и смех разносились над поляной, когда Светлые гурьбой взмывали в закатное небо, метаясь там смазанными темными силуэтами.
Сегодня с ними была Силина. Неизвестно, что толкнуло ребят принять ее в игру, но Михаэль нервничал, готовясь в случае чего встать на защиту подруги.
Он убрал флейту от губ, любуясь тонким профилем Сил — она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, давая фору своим «жертвам» и выглядела такой счастливой…
В последнее время Михаэля мучили сны. Мокрые, жаркие, после которых он просыпался весь в поту, с бешено колотящимся сердцем и долго вжимался ноющей плотью в постель, а горящим лицом в подушку. Он не помнил подробностей, но гладкие волосы Силины, черным пятном мелькающие среди белокурых головок, пробуждали волнующие образы и Михаэль краснел, ругая себя за желания недостойные Светлого.
Силина... Он не мог не думать о ней. Диковатая, похожая на пугливого зверька, неизбалованная заботой и лаской — она отталкивала от себя всех, но Михаэлю доверяла безоговорочно. Лишь рядом с ним она раскрывалась, выплескивая боль, которую он не мог облегчить, но мог на время уменьшить. Не похожая на других, она была бы чужой и среди Темных, не то что среди сирот — некоторым из которых не исполнилось и шести тысяч1</>. Для них, еще четко делящим мир на черное и белое, Силина казалась монстром.
Являясь плодом запретного союза Темного и Светлой, клейменной позором предательства, Силина была несчастна как никто. И то, что по всем законам природы, полукровка не могла появиться на свет2, лишь добавляло ощущения того, что ее рождение ошибка.
Михаэль поднялся с круглой чаши фонтана, плеснул себе в лицо прозрачной водой и, заткнув флейту за пояс, собрался присоединиться к игре. Но, обернувшись, понял, что ситуация переменилась.
Светлые как камни стремительно падали с неба, заставляя Силину испуганно пятиться от них, на ее крыльях, белоснежных еще утром, расплывались черные пятна. Михаэль молниеносно метнулся вперед и заслонил Сил, успев принять на себя ментальный удар от Авеля3.
— Опять ты защищаешь ее? — рыкнул тот, едва удержавшись от того, чтобы не попытаться оттолкнуть юношу со своего пути. Впрочем, Авель понимал, что это бессмысленно — противник хоть и был ниже на целую голову, но куда более широк в плечах и развит физически. — Она недостойна этого!
— Ты считаешь себя достаточно умудренным опытом, чтобы судить, кто чего достоин? — Михаэль, не глядя, нашел руку Силины за своей спиной и крепко сжал тонкие пальчики.
— Взгляни на ее крылья! — выкрикнула одна из девушек, тыча пальцем в сторону Сил. — Еще ни у одного из Светлых не бывало черных перьев!
— Свет должен судить по поступкам, а не перьям. Если бы вы не травили ее…
— Ее поступки говорят сами за себя, — перебил Авель, вздергивая верхнюю губу, отчего стала видна щель между передними зубами. — Ты же знаешь, что вчера она скинула Тиану с дерева и та едва не разбилась! Крылья — это отражение нашей сути, мыслей и душ. Ее душа уже покрывается пятнами, чернеет вместе с каждым потемневшим пером. Ты защищаешь ее, а должен защищать своих собратьев. Михаэль, ты старше меня, но настолько глуп, что не понимаешь, что Силина опасна?
Михаэль вскипел:
— Это ты не понимаешь, что если бы вы не обращались с ней так, словно она какая-нибудь сизира4 — не было бы никаких черных перьев!
Силина неожиданно выдернула у него свою руку и, прежде чем кто-то успел сказать что-то еще, взмыла в темнеющее небо, мгновенно скрывшись за деревьями.
Михаэль бросил неодобрительный взгляд на сирот, сгрудившихся вокруг долговязого Авеля, и схватился за прозрачный кристалл, висящий на шее. Шнурок натянулся, когда он сжал его взмокшей ладонью и с едва слышным шелестом появились крылья. А спустя миг Михаэль уже вспорол воздух, устремляясь на поиски Силины.
Он почти бесшумно опустился на землю возле поваленного дерева. Силина не шелохнулась, хотя обычно ее тончайший слух улавливал даже звуки шороха одежды или легкого дыхания. Что уж говорить про хлопанье крыльев, отчетливо различимое в вечерней сонливости леса, и раскрывшее его приближение задолго до того, как босые ноги утонули в мягкости мха.
Силина сгорбившись сидела на заросшем валлис стволе, пряча лицо за ровно обрезанными прядями волос; под ее ногами было разбросано больше дюжины черных перьев. Она теребила кристалл в пальцах, вздрагивая от рыданий — какой маленькой казалась ее спина без крыльев! Михаэль понимал, что произошло на поляне — перья потемнели еще вчера, когда она столкнула Тиану с ветки, но Сил скрыла их магией. Однако маскировочные чары недаром считались ненадежными, если забыть про них и сконцентрироваться на чем-то другом они рассеивались сами собой.
Михаэль отработанным до автоматизма движением схватился за кристалл и тоже дематериализовал крылья, осторожно опускаясь рядом с подругой.
— Не смотри… — сдавленно произнесла она, не поднимая головы.
— Мне все равно какого цвета твои крылья, — Михаэль привлек Сил к себе, и она тут же уткнулась лбом в его плечо, сотрясаясь от беззвучных рыданий. — Я думаю, мне все же стоит поговорить с наставниками в приюте.
Силина замотала головой, цепляясь за его белоснежную рубашку.
— Ну почему ты упрямишься? Они бы прекратили эту… травлю.
— Ты не понимаешь, Михаэль, они же правы. Я — чудовище! — захлебываясь слезами, выкрикнула она.
— Ты не чудовище, Сил. Тебе это вбили в голову…
— Почему я не могу жить с отцом? Почему он не заберет меня к себе? Я ему не нужна? Или он тоже мертв, как и мама, но мне не говорят об этом? Я не хочу в приют! Я не хочу там жить!
— Тш-ш… — Михаэль крепче прижал ее к себе, поглаживая по волосам, и стараясь успокоить. — Он Темный — Светлые не отдадут тебя ему.
— Да лучше жить с Темным, чем с ними! — Сил попыталась вырваться, но почти сразу обмякла, всхлипывая.
— Не говори так, — прошептал, он, укачивая ее в объятьях. — Скоро твое совершеннолетие и ты сможешь уйти из приюта.
— Мне некуда идти… — едва слышно произнесла Силина.
— У тебя есть я, а я тебя не оставлю.
— Твои родители не пустят меня на порог.
— Не думай сейчас об этом. Тише… тише… Не плачь.
«Я люблю тебя…»
«..в приют мы возвращались рука об руку. И когда Силина посмотрела на меня, перед тем как скрыться за дверью, сердце дрогнуло от теплоты и благодарности, что таилась в ее светлых глазах».
Приют — большое здание с пятью этажами и миниатюрным флюгером на крыше — стоял в центре поселения, чтобы в случае нападения дети оказались под защитой старшего поколения. Комнат было достаточно и для сирот и для их наставников, также имелись классы, игровые и столовая. Детей селили по трое, но одной девушке не нашлось соседей по комнате.
Силина сидела на подоконнике, щурясь на мягкий солнечный свет, пронизывающий густую крону огромного дерева, растущего за окном. Острые листочки этого исполина блестели серебром на свету. Раз в триста лет дерево покрывалось крупными золотыми цветами, которые к вечеру опадали на землю множеством бархатистых лепестков. Сил слышала, что они могут исцелять душевные раны, не зря же в день цветения Светлые устраивали шумный праздник.
Мысли ее были не столь безоблачны, как это утро. Через несколько дней она должна была покинуть приют, под крышей которого прожила без малого уже пять тысяч девятьсот девяносто девять лет. И пусть это место не стало ее домом, но идти было некуда. Все что она знала о своем отце это имя. Мародар — звучало красиво и внушительно, но не говорило ни о чем. Где искать? В какой стороне? А, главное, ждут ли ее там, куда так рвется сердце?
Михаэль больше не заикался о том, на что намекнул в лесу, и Силина решила, что он всего лишь пытался успокоить ее.
Каждая дана5 неумолимо приближала ее к страшному моменту, и на душе было муторно и как-то… липко.
Легкая и быстрая музыка прервала печальные размышления и Силина вскинулась, расцветая робкой улыбкой.
— Михаэль! — крикнула она, заметив друга, сидящего на одной из веток дерева.
— Доброе утро, Сил, — откликнулся он, прерывая игру на флейте. — А ты сегодня ранняя пташка.
Михаэль ослепительно улыбнулся и Силина невольно залюбовалась. Взлохмаченные ветром вьющиеся волосы едва доставали ему до плеч, выгоревшие, они казались почти белыми в сочетании со смуглой кожей, а голубые глаза сверкали добродушным весельем.
Сил невольно улыбнулась в ответ:
— Решила сделать исключение в связи с приближающимся днем рождения.
Он задорно хмыкнул, поднимаясь на ноги, и, легкими шагами пройдя по ветке, ловко спрыгнул на подоконник.
— Между прочим, для этого существует дверь! — притворно возмутилась Сил, уже повиснув у него на шее.
Михаэль с трудом удержал равновесие и, улыбаясь, обнял ее одной рукой, ища что-то в кармане брюк.
— Смотри, что я тебе принес.
Сил с любопытством отстранилась, чтобы увидеть блеснувшую на ладони черную монетку диаметром не больше двух вилин6 и изображением даймиры7.
— Линар?! — она схватила монету.
С обратной стороны была выбита фраза: «יהי נהורא בחשכה»
— Ие неора бахошаха… — прочла Силина. — Да будет свет во мраке, — произнесла она уже на общем языке. — Потрясающе… Я никогда не держала в руках ничего крупнее дирана. Где ты взял его?
— Отец сегодня прибыл из Силамины — менял накопленные мною средства на более крупные монеты.
— Ты накопил так много?.. — пробормотала Сил изумленно.
— Не много, но монет хватит, чтобы купить небольшой домик на окраине столицы и жить там… с тобой.
Силина обмерла, изумленно глядя на посерьезневшего Михаэля, и не верила, что это не сон.
— Ты… не шутишь?
— Нет. Ты хотела бы жить со мной?
На глазах выступили слезы, и чтобы скрыть это она уткнулась лбом в его плечо, крепко сжимая монетку в кулаке. Михаэль привычно обнял ее.
— Ну что ты? Не плачь.
— Спасибо… спасибо… — захлебываясь в словах, бормотала Сил. — Ты не представляешь насколько важно для меня. Спасибо…
— Тише, успокойся.
Некоторое время молчание нарушали лишь тихие всхлипывания, а потом Михаэль заговорил:
— Знаешь, я читал в книге, что в одном из миров-тюрем осенью проходит праздник, Люди вырезают на больших оранжевых овощах лица и ходят от дома к дому в карнавальных костюмах, требуют у хозяев сладости. А некоторые из обитателей мира пытаются «вызывать духов» и беседовать с ними, — он не сумел сдержать смешок. — Я когда читал, подумал, что тебе бы подошел костюм ведьмы.
— Ведьмы? — переспросила Сил, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Кто это?
— Это необычные женщины, обладающие большой силой, очень притягательные для мужчин. Они носят мантии и остроконечные шляпы. А еще летают на метле.
— На метле? Как пошло, — Силина фыркнула и высвободилась из объятий.
Михаэль собрался что-то ответить, но снизу раздался веселый оклик:
— Эй, вот ты где! А я тебя повсюду ищу. Надо было сразу идти к вам под окна, так и знал, что ты опять с Силиной воркуешь.
Внизу, приложив к васильковым глазам ладонь козырьком, стоял парень. В светлых волосах, на вид воздушных и мягких, как у маленьких детей, запуталось солнце.
— Кармион, доброе утро! Сейчас спущусь, — Михаэль махнул ему и положил руку на кулак Сил с зажатым в нем линаром. — На день рождения тебя будет ждать большой сюрприз. Не грусти.
И спрыгнул вниз, прежде чем девушка успела выпытать у него подробности.
«В каждом живет добро. Даже в тех, кто стоит против нас. Где-то в глубине сердца каждого из них лежит небольшое семечко, из которого может вырасти цветок. Ему лишь необходим для роста солнечный свет. Этим светом являемся мы, наша обязанность его вскармливать».
— Вот Дьявол! Куда же он делся? — Силина вытащила ящик из своего стола и перевернула его. Вещи разлетелись по полу, несколько цветных бусин ускакали под кровать и она, чертыхаясь, полезла за ними. Ударившись головой и не вытащив их оттуда, Силина обиженная и раздраженная на весь свет уселась посреди комнаты, скрестив руки на груди. Сердито побарабанив пальцами по предплечью, она еще раз окинула взглядом бардак, наведенный ею меньше чем за крал, и тут услышала шум в коридоре. Поднявшись на ноги, она приоткрыла дверь и, выглянув из комнаты, увидела, что Светлые столпились вокруг Авеля, глядя на что-то в его руках. Силина нахмурилась, терзаясь смутными сомненьями, но когда на свету блеснул черный металл, сомнения ее оставили.
— Отдай мой линар! — потребовала Сил, ткнув Авелю кулаком в лопатку. — Ты украл его у меня!
Парень задохнулся от возмущения:
— Думай, что говоришь! Светлые не крадут! Я нашел эту монету в коридоре вчера вечером.
— Отдай! Это мое!— Силина потянулась за линаром, но Авель спрятал руку за спину.
— Светлые должны делиться. У нас все общее! — и добавил, смутившись своей запальчивости. — Кроме женщин. Может, ты сама украла деньги? Только у тебя тут черные перья!
— Вовсе нет! Мне Михаэль подарил! Отдай! — Силина снова метнулась к Авелю, но тот отступил, не давая до себя дотянуться. Светлые окружили их, с интересом ожидая развязки.
— И откуда у сына бедного целителя такие деньги?
Сил застыла, буквально чувствуя, что глаза наливаются кровью.
— Отдай немедленно или я убью тебя! — голос изменился, стал ниже, в нем проскользнула хрипотца и уверенность в том, что сказанное не просто слова.
Увидев, как встопорщились черные волосы, как Силина потянулась к своему кристаллу, в котором — он знал — уже давно был едва различим черный пузырек, Авель испуганно швырнул ей линар.
— Да подавись ты им, темное отродье!
Но было поздно.
— Михаэль прав — это травля. Вы все здесь такие беленькие, чистокровные, — прошипела Силина, медленно надвигаясь на Авеля. — Лишь я полукровка. Да еще и бастард.
— Ты метис, — пискнул кто-то из толпы, за что сразу же отлетел к стене и сполз по ней в беспамятстве.
— Только животные забивают детенышей, которые не так выглядят, не так пахнут. А если вы кидаетесь на меня, только за то, что я другая, чем вы лучше животных с их примитивными инстинктами? Где ваш свет, где ваше хваленое подавление темных желаний, о котором мне прожужжали все уши?
— Не подходи! — завизжал Авель, поняв, что бежать некуда.
— Чем вы лучше тех же людей?
— Мы не убиваем себе подобных! — истерично выкрикнул кто-то еще.
— Да? Тогда я буду первой, — Сил сжала горло Авеля, и отвела назад вторую руку, на которой медленно вытягивались изогнутые когти. — Хотя — ах, да! — она расплылась в ядовитой улыбке, — я же не Светлая. И имею полное право умыться твоей кровью.
— Что здесь происходит? — в конце коридора появилась наставница Юлиана. Повязанный вокруг пояса белый передник говорил о том, что женщина только с кухни. — Силина?
Мелькнули в воздухе черные волосы, и девушка молниеносно скрылась в своей комнате, хлопнув дверью. Прислонившись спиной к стене, она пару секунд постояла, стараясь дышать глубже, но ярость не желала угасать…
Темные ресницы дрогнули, и кровать отлетела к стене, буквально взорвавшись щепками, стол выбросило в окно, по потолку пошли трещины …
Последнее, что четко запечатлелось в сознании Сил это брызнувшее осколками зеркало, оправа которого закапала тантировыми8 слезами.
«Мы те, кем сами себя считаем. А раз так, то я чудовище с милой мордашкой и покрашенными в белый цвет крыльями».
Ветер трепал ее волосы.
Она стояла в лесу на выжженной поляне, среди дымящихся трупов животных, не помня, как здесь оказалась…
…и плакала.
«В силу своего раздвоения личности, я иногда задумываюсь, а какое «я» настоящее? Какие мысли и взгляды принадлежат именно мне? Что я из себя представляю? Каждый раз ответы на эти вопросы разные, и кажется, что я просто-напросто вся насквозь фальшивая. И хочется избавиться от одного из своих «я», потому что тогда станет легче…»
День выдался ясным. Силина, в задумчивости жуя губу, сидела на подоконнике, своей новой комнаты, когда к ней заглянул Михаэль.
— Доброе утро, Сил!
— Доброе! — она выдавила из себя улыбку. — Ты сегодня через дверь? Удивительно.
— В честь твоего дня рождения сделал исключение. Пойдем, у меня для тебя сюрприз.
Он подошел ближе и, подхватив Силину на руки, спланировал вниз.
— Я могла бы и сама, — смущенно пробормотала она.
Михаэль в ответ лишь улыбнулся, опуская ее на землю.
Во дворе приюта накрыли большой стол, вокруг сновали сироты, Силина увидела затылок Авеля и похолодела. Это было словно удар в спину.
— Зачем?.. — выдавила она, вырвав свою руку у Михаэля.
— Что? — не понял он. — Я подумал, что тебе будет приятно. Уже завтра ты покинешь приют, и я хотел, чтобы твой последний день здесь запомнился.
— Они меня ненавидят, — глаза наполнились слезами, и она поспешно стерла их тыльной стороной ладони.
— Не плачь, Сил. Все будет хорошо, — он мягко сжал ее за руку. — Верь мне.
Когда они появились из-за угла, разговоры стихли, все взгляды устремились на Силину, и она внутренне сжалась, но в тот же миг Тиана — тоненькая, с узким личиком и миниатюрными ладонями и ступнями — с улыбкой поманила их к себе.
— С днем рождения, Силина! — прощебетала она, целуя именинницу в щеку, отчего последняя чуть не шарахнулась в сторону.
— С днем рождения! — подхватил нестройных хор голосов, и в воздухе над столом появилась золотистая надпись: «в добрый путь».
И чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы, Сил приложила руку к груди и совершенно искренне выдохнула:
— Спасибо, ребята. Спасибо!
«…приют разрушен до основания, никто не выжил. Также в списках погибших оказался сын местного целителя — у него вырвано сердце.
Метис Силина пропала. Предполагают, что зверство, несколько дней назад учиненное в лесах Линнаи, было ее рук делом. Иначе, как объяснить эту неоправданную жестокость к тем, кто являлся ее семьей на протяжении шести тысяч лет…»
«Убийца! Предательница!» — звенело в ушах.
Силина сидела на поваленном стволе дерева, в залитом кровью платье и безудержно рыдала. Слезы капали на руки, колени, лицо уже опухло от них, но она никак не могла остановиться.
Она одна. Одна в целом мире, и некуда идти. Все эти грандиозные планы, что строил Михаэль, рухнули, как карточный домик.
«Я верил тебе!»
Его имя отозвалось в груди обжигающей болью, как будто вновь открылась глубокая, развороченная рана, нанесенная ею же самой. Как бы Силина хотела, чтобы у нее вырвали сердце, также как она вырвала еще трепещущий окровавленный комок плоти из груди того, кто еще утром был ее другом.
«Что я тебе сделал?»
Был еще жив…
Она ненавидела себя сейчас, ненавидела как никого раньше. Столько невинных жизней, столько крови и крики, крики… вспыхивающие стены и ее собственный смех.
Ничто не предвещало беды.
Но потом она услышала, как ребята перешептываются о том, как они рады, что «эта ненормальная» покидает приют. Силина стерпела бы это, но после Светлые начали по очереди подходить к ней, выражая свой восторг и счастье от того, что она уходит.
Все навалилось разом: эти годы отчуждения и страха, душевные метания, боль, слезы... А они подходили, лучезарно улыбаясь, стискивали ее холодные ладони. Насквозь фальшивые улыбки, показное добродушие…
Силина почувствовала, как что-то тягучее и темное всколыхнулось в груди.
Она перевела взгляд на Михаэля — О, нет, он ничего этого не видел! Слепец! Он ничего не понял! — и поняла, что готова растерзать его в клочья за этот «подарок».
Угрожающе-сладкая улыбка тронула губы и тогда Михаэль вздрогнул. А после, когда все ушли, Силина напала на него.
«За что ты так со мной?»
«Ни за что. Просто так. Ты со своей глупой дружбой не нужен мне. И никто не нужен. Я сама по себе и буду делать то, что мне хочется. Сладких снов, дружок!»
Его кровь была упоительно-сладкой и пахла свободой и отмщением. В ушах шумело, когда она взмыла в закатное небо, чтобы спустя пару минут ворваться в приют темноволосой смертью…
Слезы кончились.
Она сползла на траву, судорожно всхлипывая и дрожа, свернулась комочком на опавших листьях. Небо было черно и бездонно, как пустота, плескавшаяся внутри, веки словно налились свинцом — Силина проваливаясь во что-то мягкое, давящее со всех сторон. Потухшие голубые глаза закрылись, чтобы через мгновение открыться свету Эннаи и Анатамии9</> полуночно-синими.
Силина отряхнулась от приставших к одежде листьев, вынула из шелковистых волос веточку и неспешно поднялась с земли. Со зловещим шорохом появились крылья, на которых белых пятен было уже куда меньше, чем темных, и девушка взмыла в небо, через пару мгновений исчезнув за горизонтом.
«…тьма ее душе начала брать верх, отравляя разум и сердце. Постепенно, шаг за шагом, ее крылья наливались тяжестью и темнели, с губ перестала сходить нехорошая усмешка, а глаза почернели и стали похожи на две черные дыры. Затягивающие, гипнотизирующие…»
Силина нажала на «stop», сладко потянулась, чувствуя, как хрустнули позвонки, затекшие от долгого сидения в одной позе, и покосилась на зеркало. Ее отражение было усталым, с всклокоченной челкой, от того, что на протяжении получаса беседы с диктофоном она то и дело запускала в нее пальцы. Пригладив волосы, Сил вздохнула и уставилась в окно, за которым медленно кружил снег, ложась на землю пушистым белым одеялом.
«Все-таки в прошлой жизни я была красивее», — невпопад подумала она, стараясь нащупать в глубине себя Темную. Замена сущностей не была болезненной — ее просто вытолкнули на поверхность, чтобы уйти в глубину.
Шаги на лестнице оторвали Силину от созерцания снежинок. Она обернулась к двери, чтобы увидеть, как в щель просовывается рыжая лохматая макушка.
— Ты чего тут торчишь одна? — спросил Реми, открыв дверь шире и оперевшись локтем о косяк. В другой руке он сжимал гриф гитары.
Сил огладила подол юбки и пожала плечами, не зная, что сказать. Парень нахмурился.
— Ну-ка, нечего тут сидеть, — он бесцеремонно схватил Силину за руку, дергая на себя, а потом ловко подхватил и перекинул через плечо.
— Ты что творишь?! Дурак! Поставь меня обратно! — брыкаясь, она замолотила кулачками по его спине.
— Молчать, женщина! — выходя из комнаты, авторитетно отрезал Реми, не реагируя на попытки вернуться на грешную землю.
— Пусти-и-и!
Дверь захлопнулась, диктофон, покачнувшись, упал со стола. Щелкнула кнопка и в комнате вновь зазвучал восхищенный голос Силины:
«…да будет свет во мраке. Потрясающе… Я никогда не держала в руках ничего крупнее дирана. Где ты взял его?»
27. 09. 2010 — 17. 10. 2010
_____________________________________________________________________________
1.Продолжительность жизни Светлых намного дольше. Если судить по физическому состоянию и внешнему виду, то шесть тысяч с человеческой точки зрения примерно 17- 18 лет.
2.Энергия Темных и Светлых носит абсолютно разную природу и мгновенно вступает в борьбу с «инородной материей», поглощая ее. Поэтому семя погибает еще до зачатия.
3.Имена большинства Светлых читаются с ударением на вторую или третью гласную.
4.Вид василиска.
5.1 дана = 2 сек.
6.1 вилина = 2,4 см
7.Солнечное светило.
8.Мягкий металл серебристого или черного цвета.
9/Спутники планеты. Имеют фиолетовый цвет и движутся по двум разным орбитам. Один ближе, другой дальше. Тот, что ближе — имеет меньший размер.
Автор: Laviko A. Weid
Бета: Mir Charime
Категории: джен
Жанр: drama
Пейринги: нет
Рейтинг: PG
Размер: мини
Текст задания: «Колдовство, говорящие духи со злой колдуньей. Возможно, на тему: отчего она стала "злой и недоброй", можно фэм-слеш, только не высокого рейтинга (R)».
Картинка – тык
От автора: Хочу сердечно поблагодарить: Silina Black, за позволение использовать дневниковые записи в этом рассказе (thank you, honey!
), моего дорогого муза, за блестящую идею, подкинутую в тот момент, когда я билась башкой о клаву, не зная, что писать по заданной теме и Mir Charime, за предложенную помощь с редактурой. Солнце, я знаю, ты слышала это тысячу раз, но я все равно скажу: Ты — чудо! Работать с тобой одно удовольствие! . Также хочу поблагодарить кота, собаку и попугайчика (которого у меня нет).
Приятного всем прочтения!
(=
Кстати, это писалось еще до того, как я начала работу над путеводителем, так что тут полно нестыковок с основной историей.
Дисклаймер: «а в дисклаймере запишем: все мое идите нафиг!» ©
Размещение: запрещено
Статус: закончен
Я стою на краю у непрочных перил,
Позабыв о жестокой ноябрьской стуже.
Темнота, что дремлет где-то внутри,
Говорит с темнотою снаружи.
Как наивно-бесстрашны
Мои новые черные крылья…
Flёur
Позабыв о жестокой ноябрьской стуже.
Темнота, что дремлет где-то внутри,
Говорит с темнотою снаружи.
Как наивно-бесстрашны
Мои новые черные крылья…
Flёur
Иногда мне становится любопытно, что представляют себе люди, произнося слово «ведьма». Старую уродливую женщину с нечесаными седыми патлами, метлой в руках и хэллоунской тыквой подмышкой? Или обольстительную красавицу с темными глазами, чарующей улыбкой и глубоким, завораживающим голосом, сладким как сам грех?
Впрочем, ныне я не подхожу под эти описания, хотя вы бы назвали меня ведьмой, узнай мою силу. Или чудовищем. Но мнение людей меня не интересует, в конце концов, вы просто деградирующая ступень эволюции. Вы можете сейчас закатить глаза, костеря «эльфов восьмидесятого уровня», однако потом не огорчайтесь, если вам на голову прилетит кирпич. Совершенно случайно, конечно.
Нет, я не ведьма, но там, откуда я родом мое имя до сих пор вызывает трепет.
Меня зовут Черной Силиной.
И я расскажу вам почему.
читать дальше
«Свет в любой ситуации остается Светом. Все остальное – ежеминутные блики».
из дневника Силины
Итанай
10 962 г. от смерти Повелителя
Итанай
10 962 г. от смерти Повелителя
Этой осенью Линная была особенно прекрасна. Листья уже приобрели нежно-золотистый оттенок, который в скором времени должен был смениться красным. И белые домики, укрытые этой невесомой желтизной, как полупрозрачной вуалью, казались игрушечными. Увитые цветами обзорные башни сейчас тоже казались золотыми, и хотя лепестки карминных и бледно-розовых цветков валлис уже опали, вьюн не потерял своего великолепия.
Михаэль любил осень.
Он сидел на бортике фонтана, наигрывая на флейте быструю невесомую мелодию, но, не смотря на непринужденную позу, внутри словно сжималась пружина. Юноша напряженно следил за сиротами, затеявшими игру в салки. Хлопанье крыльев и смех разносились над поляной, когда Светлые гурьбой взмывали в закатное небо, метаясь там смазанными темными силуэтами.
Сегодня с ними была Силина. Неизвестно, что толкнуло ребят принять ее в игру, но Михаэль нервничал, готовясь в случае чего встать на защиту подруги.
Он убрал флейту от губ, любуясь тонким профилем Сил — она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, давая фору своим «жертвам» и выглядела такой счастливой…
В последнее время Михаэля мучили сны. Мокрые, жаркие, после которых он просыпался весь в поту, с бешено колотящимся сердцем и долго вжимался ноющей плотью в постель, а горящим лицом в подушку. Он не помнил подробностей, но гладкие волосы Силины, черным пятном мелькающие среди белокурых головок, пробуждали волнующие образы и Михаэль краснел, ругая себя за желания недостойные Светлого.
Силина... Он не мог не думать о ней. Диковатая, похожая на пугливого зверька, неизбалованная заботой и лаской — она отталкивала от себя всех, но Михаэлю доверяла безоговорочно. Лишь рядом с ним она раскрывалась, выплескивая боль, которую он не мог облегчить, но мог на время уменьшить. Не похожая на других, она была бы чужой и среди Темных, не то что среди сирот — некоторым из которых не исполнилось и шести тысяч1</>. Для них, еще четко делящим мир на черное и белое, Силина казалась монстром.
Являясь плодом запретного союза Темного и Светлой, клейменной позором предательства, Силина была несчастна как никто. И то, что по всем законам природы, полукровка не могла появиться на свет2, лишь добавляло ощущения того, что ее рождение ошибка.
Михаэль поднялся с круглой чаши фонтана, плеснул себе в лицо прозрачной водой и, заткнув флейту за пояс, собрался присоединиться к игре. Но, обернувшись, понял, что ситуация переменилась.
Светлые как камни стремительно падали с неба, заставляя Силину испуганно пятиться от них, на ее крыльях, белоснежных еще утром, расплывались черные пятна. Михаэль молниеносно метнулся вперед и заслонил Сил, успев принять на себя ментальный удар от Авеля3.
— Опять ты защищаешь ее? — рыкнул тот, едва удержавшись от того, чтобы не попытаться оттолкнуть юношу со своего пути. Впрочем, Авель понимал, что это бессмысленно — противник хоть и был ниже на целую голову, но куда более широк в плечах и развит физически. — Она недостойна этого!
— Ты считаешь себя достаточно умудренным опытом, чтобы судить, кто чего достоин? — Михаэль, не глядя, нашел руку Силины за своей спиной и крепко сжал тонкие пальчики.
— Взгляни на ее крылья! — выкрикнула одна из девушек, тыча пальцем в сторону Сил. — Еще ни у одного из Светлых не бывало черных перьев!
— Свет должен судить по поступкам, а не перьям. Если бы вы не травили ее…
— Ее поступки говорят сами за себя, — перебил Авель, вздергивая верхнюю губу, отчего стала видна щель между передними зубами. — Ты же знаешь, что вчера она скинула Тиану с дерева и та едва не разбилась! Крылья — это отражение нашей сути, мыслей и душ. Ее душа уже покрывается пятнами, чернеет вместе с каждым потемневшим пером. Ты защищаешь ее, а должен защищать своих собратьев. Михаэль, ты старше меня, но настолько глуп, что не понимаешь, что Силина опасна?
Михаэль вскипел:
— Это ты не понимаешь, что если бы вы не обращались с ней так, словно она какая-нибудь сизира4 — не было бы никаких черных перьев!
Силина неожиданно выдернула у него свою руку и, прежде чем кто-то успел сказать что-то еще, взмыла в темнеющее небо, мгновенно скрывшись за деревьями.
Михаэль бросил неодобрительный взгляд на сирот, сгрудившихся вокруг долговязого Авеля, и схватился за прозрачный кристалл, висящий на шее. Шнурок натянулся, когда он сжал его взмокшей ладонью и с едва слышным шелестом появились крылья. А спустя миг Михаэль уже вспорол воздух, устремляясь на поиски Силины.
«Я непреодолимо приближаюсь к запретной черте...»
из дневника Силины
Лидий
10 962 г. от смерти Повелителя
из дневника Силины
Лидий
10 962 г. от смерти Повелителя
Он почти бесшумно опустился на землю возле поваленного дерева. Силина не шелохнулась, хотя обычно ее тончайший слух улавливал даже звуки шороха одежды или легкого дыхания. Что уж говорить про хлопанье крыльев, отчетливо различимое в вечерней сонливости леса, и раскрывшее его приближение задолго до того, как босые ноги утонули в мягкости мха.
Силина сгорбившись сидела на заросшем валлис стволе, пряча лицо за ровно обрезанными прядями волос; под ее ногами было разбросано больше дюжины черных перьев. Она теребила кристалл в пальцах, вздрагивая от рыданий — какой маленькой казалась ее спина без крыльев! Михаэль понимал, что произошло на поляне — перья потемнели еще вчера, когда она столкнула Тиану с ветки, но Сил скрыла их магией. Однако маскировочные чары недаром считались ненадежными, если забыть про них и сконцентрироваться на чем-то другом они рассеивались сами собой.
Михаэль отработанным до автоматизма движением схватился за кристалл и тоже дематериализовал крылья, осторожно опускаясь рядом с подругой.
— Не смотри… — сдавленно произнесла она, не поднимая головы.
— Мне все равно какого цвета твои крылья, — Михаэль привлек Сил к себе, и она тут же уткнулась лбом в его плечо, сотрясаясь от беззвучных рыданий. — Я думаю, мне все же стоит поговорить с наставниками в приюте.
Силина замотала головой, цепляясь за его белоснежную рубашку.
— Ну почему ты упрямишься? Они бы прекратили эту… травлю.
— Ты не понимаешь, Михаэль, они же правы. Я — чудовище! — захлебываясь слезами, выкрикнула она.
— Ты не чудовище, Сил. Тебе это вбили в голову…
— Почему я не могу жить с отцом? Почему он не заберет меня к себе? Я ему не нужна? Или он тоже мертв, как и мама, но мне не говорят об этом? Я не хочу в приют! Я не хочу там жить!
— Тш-ш… — Михаэль крепче прижал ее к себе, поглаживая по волосам, и стараясь успокоить. — Он Темный — Светлые не отдадут тебя ему.
— Да лучше жить с Темным, чем с ними! — Сил попыталась вырваться, но почти сразу обмякла, всхлипывая.
— Не говори так, — прошептал, он, укачивая ее в объятьях. — Скоро твое совершеннолетие и ты сможешь уйти из приюта.
— Мне некуда идти… — едва слышно произнесла Силина.
— У тебя есть я, а я тебя не оставлю.
— Твои родители не пустят меня на порог.
— Не думай сейчас об этом. Тише… тише… Не плачь.
«Я люблю тебя…»
«..в приют мы возвращались рука об руку. И когда Силина посмотрела на меня, перед тем как скрыться за дверью, сердце дрогнуло от теплоты и благодарности, что таилась в ее светлых глазах».
Из дневника Михаэля
Ливон
10 962 г. от смерти Повелителя
Ливон
10 962 г. от смерти Повелителя
Приют — большое здание с пятью этажами и миниатюрным флюгером на крыше — стоял в центре поселения, чтобы в случае нападения дети оказались под защитой старшего поколения. Комнат было достаточно и для сирот и для их наставников, также имелись классы, игровые и столовая. Детей селили по трое, но одной девушке не нашлось соседей по комнате.
Силина сидела на подоконнике, щурясь на мягкий солнечный свет, пронизывающий густую крону огромного дерева, растущего за окном. Острые листочки этого исполина блестели серебром на свету. Раз в триста лет дерево покрывалось крупными золотыми цветами, которые к вечеру опадали на землю множеством бархатистых лепестков. Сил слышала, что они могут исцелять душевные раны, не зря же в день цветения Светлые устраивали шумный праздник.
Мысли ее были не столь безоблачны, как это утро. Через несколько дней она должна была покинуть приют, под крышей которого прожила без малого уже пять тысяч девятьсот девяносто девять лет. И пусть это место не стало ее домом, но идти было некуда. Все что она знала о своем отце это имя. Мародар — звучало красиво и внушительно, но не говорило ни о чем. Где искать? В какой стороне? А, главное, ждут ли ее там, куда так рвется сердце?
Михаэль больше не заикался о том, на что намекнул в лесу, и Силина решила, что он всего лишь пытался успокоить ее.
Каждая дана5 неумолимо приближала ее к страшному моменту, и на душе было муторно и как-то… липко.
Легкая и быстрая музыка прервала печальные размышления и Силина вскинулась, расцветая робкой улыбкой.
— Михаэль! — крикнула она, заметив друга, сидящего на одной из веток дерева.
— Доброе утро, Сил, — откликнулся он, прерывая игру на флейте. — А ты сегодня ранняя пташка.
Михаэль ослепительно улыбнулся и Силина невольно залюбовалась. Взлохмаченные ветром вьющиеся волосы едва доставали ему до плеч, выгоревшие, они казались почти белыми в сочетании со смуглой кожей, а голубые глаза сверкали добродушным весельем.
Сил невольно улыбнулась в ответ:
— Решила сделать исключение в связи с приближающимся днем рождения.
Он задорно хмыкнул, поднимаясь на ноги, и, легкими шагами пройдя по ветке, ловко спрыгнул на подоконник.
— Между прочим, для этого существует дверь! — притворно возмутилась Сил, уже повиснув у него на шее.
Михаэль с трудом удержал равновесие и, улыбаясь, обнял ее одной рукой, ища что-то в кармане брюк.
— Смотри, что я тебе принес.
Сил с любопытством отстранилась, чтобы увидеть блеснувшую на ладони черную монетку диаметром не больше двух вилин6 и изображением даймиры7.
— Линар?! — она схватила монету.
С обратной стороны была выбита фраза: «יהי נהורא בחשכה»
— Ие неора бахошаха… — прочла Силина. — Да будет свет во мраке, — произнесла она уже на общем языке. — Потрясающе… Я никогда не держала в руках ничего крупнее дирана. Где ты взял его?
— Отец сегодня прибыл из Силамины — менял накопленные мною средства на более крупные монеты.
— Ты накопил так много?.. — пробормотала Сил изумленно.
— Не много, но монет хватит, чтобы купить небольшой домик на окраине столицы и жить там… с тобой.
Силина обмерла, изумленно глядя на посерьезневшего Михаэля, и не верила, что это не сон.
— Ты… не шутишь?
— Нет. Ты хотела бы жить со мной?
На глазах выступили слезы, и чтобы скрыть это она уткнулась лбом в его плечо, крепко сжимая монетку в кулаке. Михаэль привычно обнял ее.
— Ну что ты? Не плачь.
— Спасибо… спасибо… — захлебываясь в словах, бормотала Сил. — Ты не представляешь насколько важно для меня. Спасибо…
— Тише, успокойся.
Некоторое время молчание нарушали лишь тихие всхлипывания, а потом Михаэль заговорил:
— Знаешь, я читал в книге, что в одном из миров-тюрем осенью проходит праздник, Люди вырезают на больших оранжевых овощах лица и ходят от дома к дому в карнавальных костюмах, требуют у хозяев сладости. А некоторые из обитателей мира пытаются «вызывать духов» и беседовать с ними, — он не сумел сдержать смешок. — Я когда читал, подумал, что тебе бы подошел костюм ведьмы.
— Ведьмы? — переспросила Сил, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Кто это?
— Это необычные женщины, обладающие большой силой, очень притягательные для мужчин. Они носят мантии и остроконечные шляпы. А еще летают на метле.
— На метле? Как пошло, — Силина фыркнула и высвободилась из объятий.
Михаэль собрался что-то ответить, но снизу раздался веселый оклик:
— Эй, вот ты где! А я тебя повсюду ищу. Надо было сразу идти к вам под окна, так и знал, что ты опять с Силиной воркуешь.
Внизу, приложив к васильковым глазам ладонь козырьком, стоял парень. В светлых волосах, на вид воздушных и мягких, как у маленьких детей, запуталось солнце.
— Кармион, доброе утро! Сейчас спущусь, — Михаэль махнул ему и положил руку на кулак Сил с зажатым в нем линаром. — На день рождения тебя будет ждать большой сюрприз. Не грусти.
И спрыгнул вниз, прежде чем девушка успела выпытать у него подробности.
«В каждом живет добро. Даже в тех, кто стоит против нас. Где-то в глубине сердца каждого из них лежит небольшое семечко, из которого может вырасти цветок. Ему лишь необходим для роста солнечный свет. Этим светом являемся мы, наша обязанность его вскармливать».
Книга Света
— Вот Дьявол! Куда же он делся? — Силина вытащила ящик из своего стола и перевернула его. Вещи разлетелись по полу, несколько цветных бусин ускакали под кровать и она, чертыхаясь, полезла за ними. Ударившись головой и не вытащив их оттуда, Силина обиженная и раздраженная на весь свет уселась посреди комнаты, скрестив руки на груди. Сердито побарабанив пальцами по предплечью, она еще раз окинула взглядом бардак, наведенный ею меньше чем за крал, и тут услышала шум в коридоре. Поднявшись на ноги, она приоткрыла дверь и, выглянув из комнаты, увидела, что Светлые столпились вокруг Авеля, глядя на что-то в его руках. Силина нахмурилась, терзаясь смутными сомненьями, но когда на свету блеснул черный металл, сомнения ее оставили.
— Отдай мой линар! — потребовала Сил, ткнув Авелю кулаком в лопатку. — Ты украл его у меня!
Парень задохнулся от возмущения:
— Думай, что говоришь! Светлые не крадут! Я нашел эту монету в коридоре вчера вечером.
— Отдай! Это мое!— Силина потянулась за линаром, но Авель спрятал руку за спину.
— Светлые должны делиться. У нас все общее! — и добавил, смутившись своей запальчивости. — Кроме женщин. Может, ты сама украла деньги? Только у тебя тут черные перья!
— Вовсе нет! Мне Михаэль подарил! Отдай! — Силина снова метнулась к Авелю, но тот отступил, не давая до себя дотянуться. Светлые окружили их, с интересом ожидая развязки.
— И откуда у сына бедного целителя такие деньги?
Сил застыла, буквально чувствуя, что глаза наливаются кровью.
— Отдай немедленно или я убью тебя! — голос изменился, стал ниже, в нем проскользнула хрипотца и уверенность в том, что сказанное не просто слова.
Увидев, как встопорщились черные волосы, как Силина потянулась к своему кристаллу, в котором — он знал — уже давно был едва различим черный пузырек, Авель испуганно швырнул ей линар.
— Да подавись ты им, темное отродье!
Но было поздно.
— Михаэль прав — это травля. Вы все здесь такие беленькие, чистокровные, — прошипела Силина, медленно надвигаясь на Авеля. — Лишь я полукровка. Да еще и бастард.
— Ты метис, — пискнул кто-то из толпы, за что сразу же отлетел к стене и сполз по ней в беспамятстве.
— Только животные забивают детенышей, которые не так выглядят, не так пахнут. А если вы кидаетесь на меня, только за то, что я другая, чем вы лучше животных с их примитивными инстинктами? Где ваш свет, где ваше хваленое подавление темных желаний, о котором мне прожужжали все уши?
— Не подходи! — завизжал Авель, поняв, что бежать некуда.
— Чем вы лучше тех же людей?
— Мы не убиваем себе подобных! — истерично выкрикнул кто-то еще.
— Да? Тогда я буду первой, — Сил сжала горло Авеля, и отвела назад вторую руку, на которой медленно вытягивались изогнутые когти. — Хотя — ах, да! — она расплылась в ядовитой улыбке, — я же не Светлая. И имею полное право умыться твоей кровью.
— Что здесь происходит? — в конце коридора появилась наставница Юлиана. Повязанный вокруг пояса белый передник говорил о том, что женщина только с кухни. — Силина?
Мелькнули в воздухе черные волосы, и девушка молниеносно скрылась в своей комнате, хлопнув дверью. Прислонившись спиной к стене, она пару секунд постояла, стараясь дышать глубже, но ярость не желала угасать…
Темные ресницы дрогнули, и кровать отлетела к стене, буквально взорвавшись щепками, стол выбросило в окно, по потолку пошли трещины …
Последнее, что четко запечатлелось в сознании Сил это брызнувшее осколками зеркало, оправа которого закапала тантировыми8 слезами.
«Мы те, кем сами себя считаем. А раз так, то я чудовище с милой мордашкой и покрашенными в белый цвет крыльями».
Из дневника Силины
Ливон
10 962 г. от смерти Повелителя
Ливон
10 962 г. от смерти Повелителя
Ветер трепал ее волосы.
Она стояла в лесу на выжженной поляне, среди дымящихся трупов животных, не помня, как здесь оказалась…
…и плакала.
«В силу своего раздвоения личности, я иногда задумываюсь, а какое «я» настоящее? Какие мысли и взгляды принадлежат именно мне? Что я из себя представляю? Каждый раз ответы на эти вопросы разные, и кажется, что я просто-напросто вся насквозь фальшивая. И хочется избавиться от одного из своих «я», потому что тогда станет легче…»
Из дневника Силины
Август
2010 г. от Р. Х.
Август
2010 г. от Р. Х.
День выдался ясным. Силина, в задумчивости жуя губу, сидела на подоконнике, своей новой комнаты, когда к ней заглянул Михаэль.
— Доброе утро, Сил!
— Доброе! — она выдавила из себя улыбку. — Ты сегодня через дверь? Удивительно.
— В честь твоего дня рождения сделал исключение. Пойдем, у меня для тебя сюрприз.
Он подошел ближе и, подхватив Силину на руки, спланировал вниз.
— Я могла бы и сама, — смущенно пробормотала она.
Михаэль в ответ лишь улыбнулся, опуская ее на землю.
Во дворе приюта накрыли большой стол, вокруг сновали сироты, Силина увидела затылок Авеля и похолодела. Это было словно удар в спину.
— Зачем?.. — выдавила она, вырвав свою руку у Михаэля.
— Что? — не понял он. — Я подумал, что тебе будет приятно. Уже завтра ты покинешь приют, и я хотел, чтобы твой последний день здесь запомнился.
— Они меня ненавидят, — глаза наполнились слезами, и она поспешно стерла их тыльной стороной ладони.
— Не плачь, Сил. Все будет хорошо, — он мягко сжал ее за руку. — Верь мне.
Когда они появились из-за угла, разговоры стихли, все взгляды устремились на Силину, и она внутренне сжалась, но в тот же миг Тиана — тоненькая, с узким личиком и миниатюрными ладонями и ступнями — с улыбкой поманила их к себе.
— С днем рождения, Силина! — прощебетала она, целуя именинницу в щеку, отчего последняя чуть не шарахнулась в сторону.
— С днем рождения! — подхватил нестройных хор голосов, и в воздухе над столом появилась золотистая надпись: «в добрый путь».
И чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы, Сил приложила руку к груди и совершенно искренне выдохнула:
— Спасибо, ребята. Спасибо!
«…приют разрушен до основания, никто не выжил. Также в списках погибших оказался сын местного целителя — у него вырвано сердце.
Метис Силина пропала. Предполагают, что зверство, несколько дней назад учиненное в лесах Линнаи, было ее рук делом. Иначе, как объяснить эту неоправданную жестокость к тем, кто являлся ее семьей на протяжении шести тысяч лет…»
Светлый Вестник
Силамина
Ливон.
10 962 г. от смерти Повелителя
Силамина
Ливон.
10 962 г. от смерти Повелителя
«Убийца! Предательница!» — звенело в ушах.
Силина сидела на поваленном стволе дерева, в залитом кровью платье и безудержно рыдала. Слезы капали на руки, колени, лицо уже опухло от них, но она никак не могла остановиться.
Она одна. Одна в целом мире, и некуда идти. Все эти грандиозные планы, что строил Михаэль, рухнули, как карточный домик.
«Я верил тебе!»
Его имя отозвалось в груди обжигающей болью, как будто вновь открылась глубокая, развороченная рана, нанесенная ею же самой. Как бы Силина хотела, чтобы у нее вырвали сердце, также как она вырвала еще трепещущий окровавленный комок плоти из груди того, кто еще утром был ее другом.
«Что я тебе сделал?»
Был еще жив…
Она ненавидела себя сейчас, ненавидела как никого раньше. Столько невинных жизней, столько крови и крики, крики… вспыхивающие стены и ее собственный смех.
Ничто не предвещало беды.
Но потом она услышала, как ребята перешептываются о том, как они рады, что «эта ненормальная» покидает приют. Силина стерпела бы это, но после Светлые начали по очереди подходить к ней, выражая свой восторг и счастье от того, что она уходит.
Все навалилось разом: эти годы отчуждения и страха, душевные метания, боль, слезы... А они подходили, лучезарно улыбаясь, стискивали ее холодные ладони. Насквозь фальшивые улыбки, показное добродушие…
Силина почувствовала, как что-то тягучее и темное всколыхнулось в груди.
Она перевела взгляд на Михаэля — О, нет, он ничего этого не видел! Слепец! Он ничего не понял! — и поняла, что готова растерзать его в клочья за этот «подарок».
Угрожающе-сладкая улыбка тронула губы и тогда Михаэль вздрогнул. А после, когда все ушли, Силина напала на него.
«За что ты так со мной?»
«Ни за что. Просто так. Ты со своей глупой дружбой не нужен мне. И никто не нужен. Я сама по себе и буду делать то, что мне хочется. Сладких снов, дружок!»
Его кровь была упоительно-сладкой и пахла свободой и отмщением. В ушах шумело, когда она взмыла в закатное небо, чтобы спустя пару минут ворваться в приют темноволосой смертью…
Слезы кончились.
Она сползла на траву, судорожно всхлипывая и дрожа, свернулась комочком на опавших листьях. Небо было черно и бездонно, как пустота, плескавшаяся внутри, веки словно налились свинцом — Силина проваливаясь во что-то мягкое, давящее со всех сторон. Потухшие голубые глаза закрылись, чтобы через мгновение открыться свету Эннаи и Анатамии9</> полуночно-синими.
Силина отряхнулась от приставших к одежде листьев, вынула из шелковистых волос веточку и неспешно поднялась с земли. Со зловещим шорохом появились крылья, на которых белых пятен было уже куда меньше, чем темных, и девушка взмыла в небо, через пару мгновений исчезнув за горизонтом.
«…тьма ее душе начала брать верх, отравляя разум и сердце. Постепенно, шаг за шагом, ее крылья наливались тяжестью и темнели, с губ перестала сходить нехорошая усмешка, а глаза почернели и стали похожи на две черные дыры. Затягивающие, гипнотизирующие…»
Из дневника Силины
Июль
2008 г. от Р. Х.
Июль
2008 г. от Р. Х.
Силина нажала на «stop», сладко потянулась, чувствуя, как хрустнули позвонки, затекшие от долгого сидения в одной позе, и покосилась на зеркало. Ее отражение было усталым, с всклокоченной челкой, от того, что на протяжении получаса беседы с диктофоном она то и дело запускала в нее пальцы. Пригладив волосы, Сил вздохнула и уставилась в окно, за которым медленно кружил снег, ложась на землю пушистым белым одеялом.
«Все-таки в прошлой жизни я была красивее», — невпопад подумала она, стараясь нащупать в глубине себя Темную. Замена сущностей не была болезненной — ее просто вытолкнули на поверхность, чтобы уйти в глубину.
Шаги на лестнице оторвали Силину от созерцания снежинок. Она обернулась к двери, чтобы увидеть, как в щель просовывается рыжая лохматая макушка.
— Ты чего тут торчишь одна? — спросил Реми, открыв дверь шире и оперевшись локтем о косяк. В другой руке он сжимал гриф гитары.
Сил огладила подол юбки и пожала плечами, не зная, что сказать. Парень нахмурился.
— Ну-ка, нечего тут сидеть, — он бесцеремонно схватил Силину за руку, дергая на себя, а потом ловко подхватил и перекинул через плечо.
— Ты что творишь?! Дурак! Поставь меня обратно! — брыкаясь, она замолотила кулачками по его спине.
— Молчать, женщина! — выходя из комнаты, авторитетно отрезал Реми, не реагируя на попытки вернуться на грешную землю.
— Пусти-и-и!
Дверь захлопнулась, диктофон, покачнувшись, упал со стола. Щелкнула кнопка и в комнате вновь зазвучал восхищенный голос Силины:
«…да будет свет во мраке. Потрясающе… Я никогда не держала в руках ничего крупнее дирана. Где ты взял его?»
27. 09. 2010 — 17. 10. 2010
_____________________________________________________________________________
1.Продолжительность жизни Светлых намного дольше. Если судить по физическому состоянию и внешнему виду, то шесть тысяч с человеческой точки зрения примерно 17- 18 лет.
2.Энергия Темных и Светлых носит абсолютно разную природу и мгновенно вступает в борьбу с «инородной материей», поглощая ее. Поэтому семя погибает еще до зачатия.
3.Имена большинства Светлых читаются с ударением на вторую или третью гласную.
4.Вид василиска.
5.1 дана = 2 сек.
6.1 вилина = 2,4 см
7.Солнечное светило.
8.Мягкий металл серебристого или черного цвета.
9/Спутники планеты. Имеют фиолетовый цвет и движутся по двум разным орбитам. Один ближе, другой дальше. Тот, что ближе — имеет меньший размер.